Благодырь Сергей

Когда мы познакомились с Димой, он предложил мне работу. В Политех требовался лаборант в фотолабораторию, а мне нужно было помещение для занятий фотографией и для моего оборудования. Надоело дома каждый день перетаскивать увеличитель, ванночки и все прочее с места на место. Но в Политехе я проработал недолго, перешел в школу преподавателем фотокружка. Там мне было гораздо лучше, там я оборудовал хорошую лабораторию. И Дима туда очень часто ходил, мы много раз оставались там ночевать, печатали цветные фотографии.

В какой-то мере я был учителем Димы в области фотографии и всегда этим гордился. Когда Дима только начинал заниматься фотографией, я занимался этим уже достаточно давно. Поэтому Дима все время обращался ко мне за советами. А как это? А как вот это? А когда я купил себе «Минолту», он по доброму завидовал, говорил, что позже тоже купит себе такую. Потом он приобрел себе все, что хотел.

Когда Дима занялся фотографией, я женился, мне надо было содержать семью, а, работая фотографом, я бы не смог достаточно заработать, поэтому мне пришлось переквалифицироваться. А Дима мог больше времени и сил уделять творчеству, совершенствовать свое мастерство. Потом, когда он уже достаточно вырос как профессионал, он постоянно носил с собой фотоальбом, показывал свои работы, иногда спрашивал совета, иногда хвастался: вот, смотри, что мне удалось сделать, а вот с этим как я помучился. Возможно, при этом он ждал моего одобрения.

Когда я в свое время снимал всякие портфолио, у меня это получалось как-то «студийно». А Дима все время что-то выискивал, какие-то старые развалины, заброшенные промышленные объекты, и там, среди ржавых железяк, фотографировал своих моделей. Или прибегал и восторженно говорил, какого он мужика встретил и сфотографировал, колоритного красавца – это он о каком-то бомже! Или идем по Сенному рынку, торопимся, а Дима вдруг останавливается, автоматически достает из кофра камеру и начинает фотографировать. Все оглядываются: зачем это ему нужен этот бомж?!! А потом посмотришь на фотографию – класс! Дима умел это снимать.

Но если Диме надо было что-то сделать по дому, кран капал, или шторы надо было повесить, он всегда звал на помощь меня. То ли он был слабоват в этом, то ли ему было просто скучно делать это одному. Как-то мы ехали мы с ним на его только что приобретенной машине и вдруг заглохли посреди дороги. Дима сразу: «Что делать?». Говорю: «Открывай капот, посмотрим» - «А ты знаешь, где смотреть?» Завелись, поехали, Дима говорит: «Купи себе хотя бы «Запорожец», ты ж все знаешь, ты его своими руками в «Мерседес» превратить сможешь!»

Недавно мы смотрели старые фотографии. Каким Дима в молодости был худым, с длинными волосами до плеч. Пацан-хулиган, хиппи, протертые джинсы, свитер. Когда мы познакомились, кажется в 1993 году, я не поверил, что он преподаватель математики. А года через три, то есть в 1996 году, я как-то встретил Диму – подстрижен, побрит, в достаточно строгой одежде. Выяснилось, что он получил заказ на фото и едет на встречу с заказчиком. То есть работу фотографом он посчитал более важным делом, чем преподавание математики. А вообще он с гордостью рассказывал о своей диссертационной работе, что-то заумное, связанное с двигателями для космических кораблей.

Дима всегда знал, когда и где ему надо появиться. Самый яркий пример – наш переезд на новое место жительства – из Пашковской на Аэродромную. Дима предупредил, что в Пашковскую он приехать не успеет, поэтому поможет только разгрузиться, занести и расставить мебель по местам. В итоге мы разгрузились сами и сели за стол. И тут пришел Дима: «Ой, я опоздал? Как жалко!» - «Дима, ты не опоздал, пришел как раз вовремя, садись за стол». На Диму никогда никто не обижался, если он задерживался, все только шутили по этому поводу: «С этим ничего не поделаешь, это Морозов!». Немного поели, выпили. И вдруг Дима: «Ой, забыл, меня угостили» - и достал банку водки «Morozoff». Вскоре все стали расходиться, а Дима: «Я позже всех пришел, поэтому и уйти я должен позже всех. Кстати, что это вы мою водку не выпили? Я ее заберу, фамильная банка».

Помню, мы первый раз топили баню у Димы на даче. Раскочегарили так, что невозможно было в ней сидеть. Марина, моя жена, зашла и села в дальнем углу. Затем Дима, Заика, Загорулько. Вдруг кто-то: «Что это у вас пара мало?» и плеснул воды на камни. Ребята сразу стали выскакивать из парной, загородив выход Марине, и весь пар достался ей. А потом Дима говорит: «Какая у нас Марина стойкая, мужики не выдержали, выскочили. А ей хоть бы что, сидела спокойно в такой горячей парной!» А Марина пошевелиться и глаза открыть не могла, так все пекло. Потом она их отругала: «Хотя бы предупредили, я бы вышла, нельзя же так!»

А еще с Димой совсем неинтересно было смотреть фильмы. Я несколько раз предлагал ему набрать пива и посмотреть новый фильм по видику. Но уже после первой бутылки пива и первой рыбки Дима говорил, что этот фильм ему неинтересен, он его смотреть не хочет, и рассказывал дальнейший сюжет фильма и чем он закончится. Мог даже назвать убийцу, если смотрели детектив. Ему надо было подавать, как минимум Кустурицу.

Благодаря Диме у нас было очень много интересных знакомств. Например, когда я остался без работы, то попытался заняться ландшафтным дизайном. Я показывал разные журналы заказчикам и рассказывал, что я могу все это сделать. Но заказчики требовали показать реализованные мной проекты, которых не было. Дима знал об этой ситуации. Однажды он прибежал: «У нас на даче друг отца делает альпийскую горку, ему нужен помощник. Хочешь?» - «Конечно, хочу!». Так он познакомил меня с Валерой, с которым мы потом долго работали вместе.

Потом Дима познакомил меня со Скоковыми. Оригинальные ребята, тоже интересные. Благодаря Скокову мы в январе поехали в Небуг. Дима там снимал рекламный буклет для пивоварни, а мы поехали в аквапарк договариваться о работе по оформлению ландшафта. Поговорив, вернулись на пивоварню. А ее хозяин захотел получить снимки бокалов, наполненных пивом. Принесли четыре бокала (четыре сорта) и четыре двухлитровых кувшина пива, чтобы добавлять его в бокалы по мере оседания пены. Дима сделал снимки. Но не уносить же пиво обратно! И нам со Скоковыми пришлось все эти 10 литров пива, в том числе 5 литров крепкого, выпить, а Дима был за рулем, ему нельзя! Дима очень любил пиво и переживал по этому поводу: «Паразиты, мало того, что я работаю, при этом не пью ничего, так мне еще вас пьяных домой везти!» Он бухтел, возмущался, все это, естественно, было по-доброму, весело. И какова же была у нас жуткая зависть, когда Диме перед отъездом подарили шесть литров пива с собой! А какое у него было блаженство на лице: «Вот она награда достойным!» И потом он всю дорогу подтрунивал над нами: «Вот приеду домой, выпью пива, а вы уже трезвые будете!»

Никогда, ни разу в жизни я не видел в Димкином окружении неинтересных людей, не помню каких-либо ссор, склок, это всегда была интересная душевная компания. Мы в принципе не могли знать всех его друзей, настолько их было много. Даже если мы приходили к Диме и оказывались в незнакомой нам компании, то всегда мы находили общий язык с людьми, все они были адекватными, интересными, умными. Все Диму уважали, я ни разу не слышал о нем плохого слова. Все близкие друзья Димы всегда могли прийти к нему со своими проблемами и всегда получали душевное тепло и добрый совет.

Помню, мы все время смеялись, подкусывали друг друга. Как-то Марина съязвила насчет Димы, сказала, не помню, насчет чего: «Это из личного опыта» - а Дима так все переиначил, что Марина покраснела и не смогла ничего ответить. Потом она несколько раз взяла реванш. И Дима стал говорить всем: «С Мариной ведите себя осторожнее, не язвите, будет хуже!». Вообще, Дима был очень острым на всякие фразочки. Как-то так, невзначай, между прочим, как что-нибудь выдаст – туши свет!

Он также был безотказным в рамках своих сил и возможностей. Если его просили о чем-то, он всегда делал это, если мог, всегда находил время.

Дружба с ним – это приятное во всех отношениях, интересное общение. Хотя он был немногословным человеком, больше молчал, чем говорил. Но если говорил, то было очень интересно.